С конца февраля два сухогруза «Виктор Андрюхин» и «Владимир Латышев» находятся в портах на территории Франции и покинуть их они не могут.
После начала спецоперации на Украине в отношении России были введены самые разнообразные санкции. Коснулись они чиновников, бизнесменов, компаний и госкорпораций. Их счета и имущество были заморожены. Попали под санкции и два корабля, которые находятся в собственности «Государственной транспортной лизинговой компании» (ГТЛК). Однако работают они в зарегистрированной в Ростове ООО «Альфа». С конца февраля два сухогруза «Виктор Андрюхин» и «Владимир Латышев» находятся в портах на территории Франции и покинуть их они не могут. «Блокнот Ростов» пообщался с капитаном корабля «Виктор Андрюхин» Александром Олейниковым, который рассказал в подробностях о том, как все произошло и как команда живет последние два месяца.
По словам капитана, судно получило заказ на доставку стали из Франции. В графике был заход в итальянскую Ровену и израильский Ашдот. И все шло по плану.
— На рейд Франции, где должны были забрать груз, мы пришли 24 февраля. Перед этим агент заверил нас, что причал свободен и нас возьмут с ходу. Но ситуация резко изменилась и нас неожиданно поставили на рейд. К причалу нас поставили только 27 февраля и сразу же начали погрузку. На ночь, по местным правилам, ее приостановили. А уже утром 28 февраля работы возобновились. Все проходило в штатном режиме, — сообщил капитан теплохода.
Однако затем ситуация резко изменилась. Сначала на борт прибыла морская жандармерия, которая тщательно обыскала все судно на предмет наркотиков и оружия. Процедура стандартная, но обычно проходит до постановки к причалу. А затем на корабль прибыла вооружённая береговая охрана и тоже начала досматривать судно. По словам Александра Олейникова, действовали они в рамках закона, но обыск был тотальный. Досматривали все помещения и даже одежду и сейф. Их действия у капитана вызвали подозрения, но тогда он им значения не придал.
Трюмы и основные помещения они профессионально осмотрели, а дальше возникли сложности. Их старший постоянно на телефоне был и получал инструкции. Оно же видно, когда люди все делают профессионально, а когда в первый раз. Так продолжалось до конца дня. А вечером мне сообщили: «Капитан, мы оставляем четыре человека». Меня это удивило, и я заявил, что мы никуда не собираемся бежать, и смысла в этом не вижу. Но представитель береговой охраны заявил, что они не все осмотрели. В итоге так они и остались на мостике до утра. Мы им показали, где чай, кофе, туалет, — поведал Александр Олейников.
Осмотр проходил и весь следующий день. А вечером должны были составлять акт по его итогам. Так как у французов были проблемы с английским языком, то чтобы переговоры шли нормально, была найдена переводчица. Ей оказалась русская женщина Наталья, которая очень помогла российским морякам. По словам капитана, она сразу сказала, что ситуация развивается крайне плохо. В итоге стало понятно, что корабль дальше никуда не пойдет так как попал под «заморозку».
— Понимаете, не задержали, не арестовали, а это модное нынче слово — заморозили. Заморозили судно как объект. Претензий к экипажу у них нет. Мы можем спокойно покидать судно, выходить в город и даже покинуть страну. Мы спросили: «А как понимать заморозку?» Но ответа не было, они лишь переглянулись. Нам Наталья потом пояснила, что этот вопрос просто поставил их в ступор, и они сами не знали то, что им на это ответить. Я называл это задержанием, но они это отрицали. Оно и понятно, ведь в этом случае им бы пришлось взять нас на содержание, а они хитрые, и не хотят этого, — рассказал Александр Олейников.
После этого капитана попросили подписать два документа. И если один — это стандартная информация с личными данными. То второй, по словам Олейникова, его смутил. Капитан заявил, что не захотел подписывать бумагу, чтобы «не свидетельствовать против родины, судовладельца. Вообще всех наших». Но французов это не расстроило и они покинули судно.
Вопросы о спецоперации на Украине команде корабля тоже задавали, но Александр Олейников отметил, что говорить на эту тему особо не хотел, заявив местным силовикам, что «наш президент все сказал». По словам капитана, моряки — это мирные люди, которые вне политики и вступать в полемику они точно не хотят.
Какого-то негатива со стороны местных команда не заметила. Все общались деликатно, вежливо и культурно. Однако он отметил, что общее отношение к русским там под влиянием местных СМИ ухудшилось.
— Ребята там нормальные, но видно, что они начитались и насмотрелись ужасов про Россию. Спрашивали, долетят ли до нас ракеты из России? Их напичкивают информацией, что все мы вот такие, мягко скажем, плохие люди. Но я для себя сразу решил, что в полемику не влезаю. Лишь сказал: «Господин лоцман, все будет хорошо», — рассказал Александр Олейников.
Корабль в итоге поставили на дальний причал, хотя могли отправить в Марсель, но там не нашлось места.
Уже после этого, говорит Александр Олейников, пришло понимание, что все происходящее с кораблем с 24 февраля — это звенья одной цепи.
— И уже потом я понял, почему все это происходило. Смотрите, 24 числа нам говорят, что сразу поставят на погрузку, но ставят на рейд. И перед нами на этот причал два теплохода проходят. А затем все это с осмотрами. Причем говорили нам, что это тотальная проверка. А они просто, как у нас говорят «мурку водили», а 28 февраля вышел пакет санкций, благодаря которому они могли нас задержать. А 8 апреля под санкции попала и ГТЛК (Государственная Лизинговая Транспортная компания), которой по сути наше судно и принадлежит, — вспомнил капитан.
Уже второй месяц моряки живут на судне. При этом к ним претензий у властей нет и они могут спокойно выходить в город и даже уехать из страны. Но капитан покидать судно не намерен, так как таким образом он подведет судовладельца, а делать это для него неприемлемо. Впрочем, и рано, ведь контракт со всей командой действует до 15 мая.
За эти два месяца моряки смогли наладить весь быт. Так, был решен вопрос с продуктами. Из-за отключения SWIFT оплата стала проходить намного дольше. Но судовладелец как-то смог решить этот вопрос. Тоже самое и с вывозом отходов с судна. По словам капитана, устроить здесь еще и экологическое ЧП никто точно не хочет.
Все случившееся Александр Олейников считает новым опытом и уверен, что нужно с честью все это пережить. Тем более никто из членов команды в похожих ситуация ранее не оказывался.
— Мы сейчас прежде всего сохраняем свое лицо, не кидаемся в полемику, амбиции. Знаю, что украинские моряки в некоторых портах, когда видят русских коллег, начинают в агрессию уходить, помидорами швырять и прочее. Мы так не можем. Это не соответствует статусу русского моряка. Психологически, конечно, тяжело, что мы стоим. Но мы пытаемся настраивать себя на хороший ход событий. Это выход в рейс и дальнейшая работа, а затем смена и домой, или, в худшем случае, репатриация домой, — рассказал Александр Сергеевич.
Провокаций со стороны местных у них тоже не было. А вот у команды другого теплохода — «Владимира Латышева», в начале марта была одна напряженная ночь.
— У них обстановка сейчас такая же, но там ситуация интересная. Они же с грузом шли из Санкт-Петербурга в Алжир. Сейчас они в порту Сен-Мало. У них там, правда, первые дни ситуация развивалась достаточно серьезно. Там была проплаченная манифестация, ночью какие-то пьяные люди кидали в судно помидоры, оскорбляли. Там же порт небольшой и к кораблю можно спокойно подойти. Наши коллеги даже перешли в полную боевую готовность и были готовы отойти от берега и стать на якорь, чтобы обезопасить себя. В итоге полиция приехала и разогнала недовольных. Но сейчас им, наверное, даже проще. Там порт прям в деревне — они могут спокойно выйти, немного психологически отдохнуть. Мы же с 20 февраля, после выхода из Испании, на борту. А до ближайшего города — 20 км, — рассказывает капитан «Виктора Андрюхина».
Сейчас судовладелец пытается в судебном порядке освободить корабли. Однако как будет развиваться ситуация — неизвестно. Сам капитан называет все беспределом.
— То, что сейчас тут происходит, если говорить просто — беспредел. В данной ситуации ни один из законов не работает. Даже местные были удивлены. Все решения принимаются по горячим следам, даже опираться не на что. А сейчас все быстро и никто не хочет ничего решать со стороны французских властей, Там даже никто ничего не знает, за что и как судить. Нас, моряков? Так не за что. Судно? Так оно тоже ничего не нарушило. Просто за то, что оно работает? Ну это какая-то белибердистика. — возмутился Александр Олейников.
Впрочем, капитан настроен позитивно и уверен, что все закончится хорошо.
Автор текста: Роман Неведров
