«Блокнот» узнал о новых случаях жестокого обращения с детьми в психиатрической больнице Медное-Власово
Мама одного из пациентов рассказала, как её сына избивали и едва не залечили до смерти в психиатрической больнице, что в посёлке Медное-Власово Скоро будет месяц, как внимание общественности приковано к одному из отделений Центральной клинической психиатрической больницы Московской области (ЦКПБ), которое находится в посёлке Медное-Власово. Началось всё с того, что мама несовершеннолетнего ребёнка по имени […]
Мама одного из пациентов рассказала, как её сына избивали и едва не залечили до смерти в психиатрической больнице, что в посёлке Медное-Власово
Скоро будет месяц, как внимание общественности приковано к одному из отделений Центральной клинической психиатрической больницы Московской области (ЦКПБ), которое находится в посёлке Медное-Власово. Началось всё с того, что мама несовершеннолетнего ребёнка по имени Павел (все имена изменены, — прим. авт.) написала заявление в Следственный комитет РФ. Она утверждает, что её сына изнасиловали в этом медицинском учреждении. Председатель СК Александр Бастрыкин уже взял дело под личный контроль. В этом материале «Блокнот» расскажет про другие случаи издевательства над детьми в том же корпусе ЦКПБ.
На фото то самое отделение Центральной клинической психиатрической больницы Московской области (ЦКПБ), которое находится в посёлке Медное-Власово
За закрытыми дверьми
В этой больнице – особые порядки. Родителям не разрешают навещать детей. Даже, если ребёнок оказался здесь на месяц, или на более продолжительный срок. К тому же, в период пандемии это и так было невозможно. Единственная «поблажка»: персонал редко, но всё-таки соглашается передать родственникам посылки с продуктами.
Отдельная история с малышами и подростками, которые попадают сюда из детских домов. Многие из них находятся в стационаре и 10 месяцев, и год. Есть те, кто фактически живёт в психиатрической лечебнице Медное-Власово.
С родителями в больнице не церемонятся. Мамы ребят, с которыми беседовал корреспондент «Блокнота», рассказывают, что врачи часто ведут себя нагло, даже вызывающе. Особенно много жалоб на врача Романа Л. Именно этот медицинский работник оказывал «помощь» Павлу – ребёнку, над которым, как потом выяснилось, в лечебнице жестоко надругались.
Заключение эксперта по поводу изнасилования мальчика по имени Павел
История инвалида Паши стала достоянием общественности после того, как его мама обратилась в программу «Партия праведного гнева» (ведущие — юрист Екатерина Гордон и редактор «Блокнота» Дмитрий Носков).
Она рассказала, что после выписки из отделения, расположенного в посёлке Медное-Власово, она увидела у сына гематому вокруг анальной области, кровоподтёки и увеличение сфинктера.
«Позвонила 112 – спросила: что делать? Направили в полицию, там как-то усмехнулись: мол, ударился, наверное. Сказали обращаться к медикам. Поехали в приемный покой в травмпункт по месту жительства. Там сказали, что у них нет лицензии на детей – нужно ехать в ЦРБ Пушкино, где ребенка посмотрели хирург и травматолог. Павел вел себя спокойно, адекватно воспринял эти процедуры, так как до этого был уже там и понимал, что никто ему ничего плохого не сделает. Дал себя нормально посмотреть. Травматолог и хирург дали заключение: гематома анальной области. Знакомый юрист помог составить заявление в полицию. В отделении полиции Щелково меня опросили. Затем меня пригласили с ребенком в Следственный комитет, где были два следователя и психолог», — вспоминает мама ребёнка.
Анна признаётся, что всё это время крутила в голове: «Что же случилось?»
В отделении Медное-Власово — строгие, режимные порядки. Родителям не разрешают навещать детей. Поэтому, что происходит в здании — тайна за семью печатями
Всё стало понятно, когда они с сыном зашли к специалистам судмедэкспертизы, где оформляли документы.
«Как только попали в процедурный кабинет (замкнутое пространство, кафельные стены, кушетка, кресло) Паша заволновался. Смотрю – ребенка аж трясет. Говорю: «Давай, тебя доктор осмотрит», но он боится. Снимаю майку – потому что после больницы у него еще спина оказалась расцарапана. Доктор фиксирует царапины. Дотрагивается, а ребенка как будто током бьет. Закрыл уши, испугался, прижался ко мне. Доктор говорит: «Надевайте кофту». Ребенок облегченно вздыхает. Доктор: «Снимайте штаны, надо на кресло залезть, на осмотр». Когда начала снимать ему штаны – не могу передать весь ужас в глазах своего ребенка. Он плачет, а у него горло все сорвано. Связки сорваны. Он до такой степени до этого наорался, что спустя столько дней осипший-охрипший».
Сейчас расследованием обстоятельств этой жуткой истории занимаются сотрудники Следственного комитета Московской области.
А мы снова вернёмся в Медное-Власово.
Здесь почти тюремный режим, поэтому повлиять на поведение медработников невозможно. Когда слушаешь истории родителей, от ужаса начинают шевелиться волосы на голове. Например, мамы детей-инвалидов вспоминают, что часто замечали роскошные иномарки, которые были припаркованы на территории отделения ЦКПБ в посёлке Медное-Власово. При этом простым смертным – родителям пациентов — приходилось оставлять свои автомобили за воротами медучреждения. Некоторые из них подозревают самое страшное: в больнице продают детей богатым педофилам-извращенцам. Продают для сексуальных утех.
Едва не залечили до смерти
Артём чуть старше Павла. Он тоже ребёнок-инвалид. Оказался в больнице, в посёлке Медное-Власово, после того, как пытался покончить собой. Его мать Ольга рассказала, что мальчик порезал себе руку, находясь в депрессивном состоянии. Лечащим врачом у Артёма был Роман Л.
«В связи с пандемией я не видела сына почти два месяца. Говорить с ним по телефону мне тоже не разрешали. Забирали только передачи, которые я приносила для него в лечебницу», — вспоминает Ольга.
Тем не менее, матери Артёма всё-таки удавалось иногда дозвониться до лечащего врача. По её словам, Роман Л. не предоставлял полной информации о состоянии сына, симптомах, обследованиях и ходе лечения.
«За эти два месяца мне удалось узнать только, что настроение у сына было нестабильным», — рассказывает Ольга.
На тот момент она переживала, что ребёнку дают не те препараты.
«Я боялась, что неправильное лечение приведет к ухудшению течения болезни и в итоге станет причиной так называемых быстрых циклов. Такое с моим ребёнком уже случалось. Поэтому просила предоставить подробную выписку о ходе лечения и подбора препаратов, о реакции сына на препараты, но врач ничего не говорил, а выписку делать не захотел, — утверждает Ольга. – А когда Артёму, наконец, разрешили покинуть Медное-Власово, нам выдали лишь справку, да и то с ошибкой в датах лечения».
Сейчас Ольга уверена, что врачи совершили ошибку.
«Лечение подбиралось на основе неверного первоначального диагноза. Позже я узнала, что у сына в период увеличения дозировки препарата «Мелипрамин» до 150 мг в сутки началась не просто гипомания (лёгкая форма мании, — прим. авт.), а состояние мании».
Сам Артём так описывал матери своё состояние в психиатрической лечебнице:
«После прочитанной книги мне показалось, что вся мудрость мира снизошла на меня. Я почувствовал сильнейший подъем и воодушевление. Я был неадекватен, пил из душа, и состояние было как в тумане. Помню только, что санитары привязали меня к кровати, надели памперс. Им помогали другие дети, находящиеся в отделении. Так, связанный по рукам и ногам, я провел около двух суток. Мне давали только пить воду, не отвязывая. Я пытался порвать веревки, на запястьях была кровь, кровавые раны».
Сейчас Ольга требует от правоохранительных органов расследовать это дело и наказать по закону тех, кто издевался над её сыном
Забрав ребёнка из больницы в посёлке Медное-Власово, Ольга сразу же повезла его в психоневрологический диспансер. Там врачи подтвердили гипоманию Артёма.
«В таком состоянии врач не должен был его выписывать, это не норма, а свидетельствует о неправильной терапии, — считает мама ребёнка-инвалида. – К тому же, я не уверена, что состояние сына в момент выписки было проверено врачом, или отражено в истории болезни сына. А ведь цель и запрос лечения был в том, чтобы стабилизировать неустойчивое настроение пациента, чтобы не допустить новых попыток суицида».
Медицинские эксперты уже подтвердили, что Артёма избили — у него травма почки
Бил, душил, а потом привязал
Находясь дома, Артём стал рассказывать новые подробности «терапии» в клинике Медное-Власово.
«Как-то вечером я попытался пройти в игровую комнату, хотел взять книгу, — признался сын матери, — Но меня не пустил туда санитар. Передвижения без сопровождения запрещены. Он удерживал меня, а потом ударил несколько раз, в том числе ногами в челюсть и в область почек. Причём, с каждой стороны. А ещё бил по голове и руками. В какой-то момент начал душить».
Артём говорит, что после того, как санитар его жестоко избил, то привязал на вязки к стулу. Лишенный возможности двигаться, он громко кричал и визжал от боли и страха. Тогда медбрат затолкал ему в рот тряпку.
«Я начал задыхаться. Понял, что умираю. После того, как всё это закончилось, санитар (Артём называет его Владимир Михайлович, — прим. авт.) не пустил меня к моему врачу, которому я хотел пожаловаться на избиение. На следующий день он спросил: «Буду ли я себя хорошо вести?» Испугавшись, что меня снова накажут, я ответил, что да, буду…» — вспоминает подросток.
Со слов ребёнка, после экзекуций ему давали много таблеток.
«Я нашла у сына много характерных ссадин на запястьях от вязок, — говорит Ольга, — Он очень напуган. Боится дальнейшего лечения. Жалуется на боли в области левой почки. По результатам УЗИ у Артёма обнаружили отечность, а потом и вовсе госпитализировали».
Похоже, что такие методы обращения с инвалидами едва ли не норма в клинике Медное-Власово.
«Только попав в эту больницу, я видел, как связанного по рукам и ногам мальчика лет 14, или 15, бил ногой в голову санитар Владимир Михайлович, — продолжает Артём, — У несчастного не было лобной части головы (по всей видимости, из-за травмы, — прим. Артём). Всё это происходило в той же палате, где находился я».
Сейчас Ольга, как и Анна – мама ребёнка, которого изнасиловали в ЦКПБ, просит привлечь врача Романа Л. к уголовной ответственности.
Врач Роман Л.
«Я обвиняю его в неисполнении профессиональных обязанностей, в назначении неверного лечения, которое повлекло за собой состояние мании у сына, — заканчивает свою исповедь Ольга, — Обвиняю в отсутствии должного внимания к пациентам и в нарушении их прав. Считаю, что Роман Л. должен нести ответственность за неполное отражение информации о ходе лечения в истории болезни. Выходит, что Артёму неправильно постановили диагноз. А мои права, как законного представителя, были нарушены».
