25 сентября, вторник
Как ни куталась я в шарф в понедельник, а утром вторника все равно проснулась с сильной болью в горле. Нехитрую аптечку в поездку собирала с мыслями о побитых ногах, так что из лекарств от простуды у меня оказался лишь спрей для носа. Сохраняя оптимизм, решила, что ничего страшного, посмотрю вторничные разделки на улицах Веера, благо маршрут их пролегал всего метрах в ста от моей гостиницы.
Выйдя на улицу, через пару минут я уже пересекла незаметную границу между Кользасом и Веером и вышла к перекрестку, где ограждениями обозначили поворот для спортсменов. Там уже собралась толпа местных школьников, которые явно не скучали на уроках труда: у каждого ребенка в руках было по несколько самодельных флагов стран-участниц чемпионата. Дети — отличная массовка, они в любом случае будут шуметь. Вот и тирольские школьники радостно вопили изо всех сил, размахивая флажками.
За происходящим присматривали двое полицейских (один, правда, был больше занят игрой с соседской болонкой) и волонтер. Сначала он демонстрировал показавшемуся вдалеке мотоциклисту флажок, чтобы привлечь его внимание. Когда мотоциклист проезжал, волонтер начинал свистеть и указывать флажком направление поворота уже велосипедисту. Волонтерский свисток издавал такие резкие звуки, что я недолго постояла у поворота и отошла подальше, чтобы не мучить свои отекающие уши.
Погода была лучше, чем в понедельник, разве что ветерок холодноват, солнце приятно грело, сияя на чистом небе, но меня начала бить дрожь. Юниоры проносились мимо довольно-таки стремительно. Мальчики пониже уровнем заметно тормозили перед поворотом и проходили его по большему радиусу, более опытные лихо забирали влево.
Вскоре моим вниманием завладели почему-то носки: «У словенца такие длинные носочки в цвет формы… У эритрейца совсем короткие, будто обычные натянул… Стоп, это же разделка, почему они не в бахилах? А-а-а, вот француз в бахилах…» Носочный монолог становился все более безумным, но уж очень хотелось дождаться появления легендарного Ремко Эвенпула, поэтому я осталась дрожать под солнцем. И вдруг услышала громкую русскую речь. Моими ближайшими соседями — метрах в пятидесяти — были женщина с коляской и ее собачка, кто говорил, неужели я так быстро начала бредить?! Тут мимо проехал украинский юниор, и я опять отчетливо услышала: «Смотри на мотоциклиста, скоро поворот будет». Ну да, а через одного человека до него ехал Лев Гонов из России, их просто предупреждали из технички по громкой связи. Прямо отлегло, что это не голоса в моей голове!
Около полудня на горизонте показался Эвенпул, я сделала фото и побрела в гостиницу, триумф голландских суперженщин наблюдала по телевизору. Потом смотрела «Теорию Большого Взрыва» на немецком и уговаривала организм выздоравливать поскорее.
26 сентября, среда
Почувствовав себя лучше, в среду утром я опять отправилась на станцию (уже не ощущая, правда, никаких запахов) и поехала в Инсбрук. Центр города уже был рассечен границами колец групповой гонки, потому что в первой половине дня состоялась единственная официальная тренировка. Ограждения местами еще стояли неплотно, поэтому я смогла быстро перебежать дорогу, чтобы попасть к станции фуникулера. По билету на чемпионат мира можно было прокатиться на фуникулере со скидкой в 25%, чем я и решила воспользоваться.
Вагончики фуникулера сначала ныряют в темноту под рекой, а на другом берегу начинают впечатляющий подъем по лесу на крутом склоне. На самом фуникулере можно подняться на высоту 860 метров, затем надо пересесть в кабину подъемника, который остановится на отметке 1905 метров, и останется финальный рывок на втором подъемнике, который высадит на 2256 метрах над уровнем моря, где солнце, небо, горы и китайская речь, конечно. (Солнце в Инсбруке, кстати, яростное, выжигало мне глаза сквозь темные очки, кожу спасал лишь двойной слой защитного крема.)
Поднявшись по каменным ступеням, можно быстро достичь вершины Хафелекар, 2334 метра над уровнем моря (даже такая нагрузка заставила меня, простуженную жительницу прибрежных низин, запыхтеть). Красиво там невероятно. Под ногами похрустывал снег, кругом десятки вершин, небо будто не только сверху, но уже и немножко с боков, внизу раскинулась долина с мутной лентой быстрых вод Инна. Я могла бы весь день просидеть на горе, благо захватила с собой пирожок, который, правда, пришлось разделить с черными дроздами, но скоро начнется разделка, надо спускаться.
Зрителей в фанзоне по сравнению с понедельником стало значительно больше, уже не встанешь просто так в любом месте у барьера. Чтобы потом не отвлекаться от происходящего, я решила перекусить тирольским хот-догом. Присела, значит, на бордюр и вступила в схватку с этим монстром австрийского фастфуда. Мимо проходили болельщики, волонтеры, члены сборных Чехии, Казахстана, России, польский соньёр со скаевской сумкой, времена и столетия — а я все ела хотдог. Запихав в себя половину, была близка к тому, чтобы выбросить оставшуюся часть. Я привыкла к хотдогам со сладкими скандинавскими огурчиками, где много начинки, а тут лишь лук, немного горчицы и кетчупа и гигантская белая сосиска, которую и кусать-то в первый раз было страшно! Но я справилась. Справилась и пошла к полюбившемуся финишному тупичку.
Когда я устроилась у ограждения, в тупичке царила расслабленная атмосфера. Соньёры общались между собой, потихоньку приезжали спортсмены. Испанка дала воды захеканному сирийскому велосипедисту. Росскопф по ошибке сразу уехал за ограждение вслед за индонезийцем, уже отметившимся в белых палатках. Очень долго сидел на земле Воробьев (кстати, потом заметила на фотографиях, что у всех российских раздельщиков — и у андеров, и у взрослых — были разные комбинезоны). Прибыл Шахманн с могучим слоем тейпов по всей спине, светящимся сквозь комбинезон.
Диджей продолжал веселиться. Сначала вызвал у меня приступ ностальгии, отправив Тони Мартина на старт под Auf uns, песню сборной Германии по футболу на ЧМ-2014, потом рассмешил, включив для Кастровьехо единственный хит группы Las Ketchup, а для Солера Bamboleo.
У ограждения я стояла в тесном соседстве с весьма колоритными персонажами. По левую руку от меня был пожилой итальянский фотограф-любитель, который, кажется, задался целью заполучить фотографию каждого спортсмена, имея в виду также возможность что-нибудь выцыганить. Беда в том, что этот мужчина не знал никого из велогонщиков ни в лицо, ни по имени. В руках он держал старт-лист и всякий раз старался разглядеть номер прибывшего, чтобы затем найти его в списке и начать выкрикивать имя для привлечения внимания. Если он не мог увидеть номер сам, то спрашивал у волонтеров и соньёров. Обычно велосипедисты, мягко говоря уставшие и зачастую погруженные в себя, не обращали на него внимания. Некоторые все же откликались на его призывы, например, бедняга Солер обернулся, кажется, испугавшись воплей странного фотографа (представляю, какое получилось фото). Были и велосипедисты, которые относились к приставаниям итальянца легко и даже немного позировали.
Вскоре к ограждению подскочил восторженный гражданин США — и фотограф нашел себе соратника. Этот парень, тоже имевший мало представления об участниках гонки, с энтузиазмом присоединился к призывам итальянского дедушки. Американцу удалось поболтать с Росскопфом и даже получить бачок, зазвал он к себе и Ван Гардерена. Оба американских спортсмена вообще оказались очень спокойными и дружелюбными парнями. А самым отвязным персонажем в тот день определенно стал Йос ван Эмден — и вот почему.
Итак, слева от меня был фотограф, а справа — две шумные голландки. Естественно, в оранжевом облачении, одна держала в руках сумочку из ткани, на которой уже кто-то расписался, другая крепко перехватила смартфон — дамы вышли на охоту. Со стороны наша компашка наверняка выглядела забавно: фотограф вопит, сверяясь со списком, я строчу в блокноте, голландки призывно машут руками и вскидывают стаканы с пивом. Соседки, надо сказать, явно имели понимание, кто есть кто в пелотоне, призывали на автограф-сессию определенных людей, а болели, конечно, за своих.
Когда прибыл на финиш Ван Эмден, болельщицы пришли в дикий восторг и стали подзывать «Йоси» для поцелуя… и он, ухмыльнувшись, подошел к ограждению, позволил себя обнять, поцеловать, обменялся с дамами парой реплик, позировал для фото, расписался на сумке. Одна из болельщиц предложила ему пивка — Йос только за, с удовольствием отпил из ее стакана. Последним пунктом программы стали съемки сэлфи, Ван Эмден отжег и тут, вытянув губы трубочкой и делая вид, будто хочет поцеловать женщину в щеку. Голландки завизжали от восторга, итальянец-фотограф показал им большой палец, отдавая должное фанатской удаче.
Вот так, зажатая между итальянцем и голландками, я смотрела разделку, благо, всего лишь повернув голову направо, можно было увидеть экран с трансляцией и быть в курсе событий. На трассе вовсю зажигал Деннис, скоро вся фанзона ахнет, когда увидит его преимущество над Дюмоланом. А пока прибыл Павел Сиваков, увидел знакомое лицо, расцвел улыбкой и направился прямиком к польскому соньёру. Тот его приветил как родного, завели беседу. Подошел к Павлу и человек из команды России, дал ему почему-то черную командную куртку, а не одежду сборной.
Людей в тупичке прибывало, чем дальше гонка продвигалась по стартовому списку, теперь точно каждого приезжающего встречал соньёр, иногда даже два, все больше фотографов хотело поймать в объектив постфинишные страдания, да и велосипедисты все дольше приходили в себя. Обычно они старались отъехать к ограждению, там уже сползти на раму велосипеда, стащить дрожащими руками шлем (у некоторых и это не получалось сделать без помощи) и рухнуть на руль, хватая ртом воздух.
Но настало время, когда все ограждения в тупичке оказались заняты, и Патрик Бевин невольно создал пробку, потому что слез с велосипеда и сел прямо посреди дороги в своем стильном черном комбинезоне (Новая Зеландия уверенно возглавляет мой модный рейтинг чемпионата).
Пока Деннис продолжал крушить на дистанции, обгоняя то Кастровьехо, то Кириенко, состоялась своя маленькая драма в борьбе за третье место. Ну как драма… Может, не совсем верное слово, просто запал мне в душу печальный взгляд, которым Михал Квятковский провожал свою мимолетную виртуальную бронзу. Только приехал, еще звучали хлопки в честь его недолгого лидерства, начал хлопотать соньёр, а он сразу же оглянулся через плечо, чтобы увидеть финиш Кампенартса. Пронзительное мгновение.
Совсем тесно стало в тупичке. Квятковский переместился под ограждение буквально в метре от меня, вызвав большой ажиотаж среди моих соседей, захотевших фото, автограф, бачок. По понятным причинам Михал был не расположен к общению с болельщиками, зато стал единственным велосипедистом, не натянувшим куртку на комбинезон: стянул верх формы, сверкнув галькой позвонков, и надел куртку на голое тело. Он еще долго сидел на асфальте, и соньёру пришлось откупиться от настырных коршунов-болельщиков бачком.
Когда Роан Деннис финишировал, он еще боялся радоваться, надо было дождаться Дюмолана. Тома в тот момент ждали все, Кастровьехо и Кириенко даже синхронно вытянули шеи, чтобы увидеть его финиш на экране. И свершилось — Роан Деннис стал чемпионом мира! Он ликует, принимает поздравления, фотографируется с принесенным болельщиками кенгуру-боксером. Вокруг суетятся фотографы, стремящиеся запечатлеть весь спектр эмоций в финишной зоне, ведь рядом с триумфатором всегда есть побежденный. Дюмолан в кольце фотографов прячет лицо в ладонях. Когда он вновь кладет руки на руль, на лице его горькая усмешка, во взгляде — тоска. В сторону белых палаток побрел, хромая.
Мои голландские дамы ни капли не расстроились из-за второго места Тома, встретили его радостными аплодисментами и, естественно, просьбой об автографе. Я уже не стала особо удивляться такому поведению и успела заметить, как неунывающий Алекс Доусетт, покидая тупичок, весело подмигнул Кастровьехо.
Бедняга Деннис с ощутимым усилием взобрался на верхнюю ступеньку пьедестала. Во время гимна он начал хихикать и сжимать в руке медаль, будто заново осознавая реальность происходящего. Кампенартс просто сиял рядышком, и даже флер грусти во взгляде Дюмолана чуточку потускнел.
Часть болельщиков столпилась у ограждений и не торопилась покидать фанзону, ожидая велосипедистов. Ну и я решила не уходить, может, будет что-нибудь интересное. Ожидание затягивалось, на экране в это время показывали довольно-таки дурацкую рекламу, где Саган и Мэттьюс утверждали, что с дисковыми тормозами веселее кататься. Наконец из чрева белых палаток показался Тони Мартин. Он был очень мил и раздал всем желающим автографы. Публика воодушевилась и ждала продолжения банкета, но его не случилось: расстроенный Квято махнул на прощание рукой, сразу уехали задумчивый Дюмолан и Кампенартс. Роану Деннису, видимо, по чемпионскому протоколу полагалось сначала пройтись в сторону финиша, за ним потянулась толпа фотографов и болельщиков, а я решила, что пора бы и на выход.
27 сентября, четверг
Поутру меня настигла расплата за хорошее самочувствие в среду, но я была решительно настроена больше не валяться в кровати. Уповая на силу воли, села на поезд и поехала в Отцталь. Почему в Отцталь? Сама не знаю, просто так, видела, что оттуда стартовали командные разделки, решила съездить. Не самое разумное решение, увы. Ехать туда пришлось целый час, в самом городе не было ничего интересного. Встретилась с рыжим котом, побродила по истокам велосипедных маршрутов, прошлась по качающемуся мостику через Инн, здесь менее широкий, но все такой же мутный. Карта обещала неподалеку в лесочке пещеру, я прошлась в нужном направлении, но все же решила, что с температурой лучше в лес не соваться. Посмотрела в расписание гонок и поняла, что перепутала дни и уже безнадежно пропустила гонку юниорок.
Когда вернулась в Инсбрук, была мысль, что и в фанзону лучше сегодня не ходить, но я подавила ее в зародыше и попыталась охладиться джелато. Температуру, конечно, не сбила, но впервые съела в Инсбруке что-то настолько вкусное. Еще б запить его горячим чаем… Увидев в меню джелатерии чай, заказала его, не чувствуя подвоха, даже когда продавец спросил «с лимоном или с персиком?», и получила… бутылку ледяного чая. Чуть не заплакала от расстройства, выкинула ее в мусорку и пошла в фанзону.
Австрийцы стойко придерживались решения без крайней необходимости не перекрывать улицы, поэтому, пока юниоры не достигли Инсбрука, по городскому кольцу ехали вперемешку и транспорт, и велосипедисты, включая тренирующихся участников соревнований. Зрителей в фанзоне было мало, все прятались в тени, ибо солнце палило совсем беспощадно. Я присела на тротуар, поняла, что сейчас здесь лягу и помру, и поспешила в Кользас. Успела посмотреть по телевизору последние двадцать километров унижения Эвенпулом пелотона и предалась бреду.
28 сентября, пятница
До чертиков обидно было из-за болезни профукать два дня, но, к счастью, угроза похода к австрийскому врачу за пятьдесят евро миновала, и в пятницу утром я проснулась практически здоровой. Дабы отметить это событие — и воспользоваться еще одной скидкой для болельщиков, — я отправилась в соседний городок Ваттенс в музей Сваровски. Если бы не скидка, пожалуй, была бы разочарована, потому что весь музей — это собрание инсталляций разной степени оригинальности: летающие рубашки и пляшущие штаны в стразах, кристальные елки, внезапный Ленин в стеклянном мавзолее, огромный шар для новогодней елки, названный красным солнцем, выставка сияющих бронелифчиков. Около двадцати сверкающих залов, посреди одного из которых красовался облепленный стразами велосипед и манекен в гламурной форме. В конце путешествия поджидал, естественно, фирменный магазин. По его глянцевому полу протопал человек в форме Quick-Step, а члены сборной России выбирали подарок кому-то на день рождения. Еще несколько инсталляций устроили под открытым небом, вообще территория музея очень ухоженная и уютная, а покачаться на качелях с видом на горы — просто бесценно.
Приехав в Инсбрук, я вышла на улицу Марии-Терезии и присела на лавочку, с минуты на минуту ожидая появление пелотона после первого восхождения на Иглс. Вертолет периодически шумел в небе, зрители задирали головы и поглядывали на дорогу в нетерпении, но и спустя три шарика мороженого никто не появился. Тогда я пошла к Старому Городу, где ограждения уже облепили болельщики, оставив прочим туристам для прохода только галереи. Бесились польские фанаты (один сообразил себе впечатляющие крылышки из велосипедных колес), буйный итальянец вопил “Go, go!” по любому поводу, подгоняя всех, включая полицейские мотоциклы, напрашивались на овацию представители хронометриста, по пояс высунулся из люка комиссарской машины какой-то восторженный гость, людей распирало от возбуждения, желания поорать и выплеснуть эмоции. Когда андеры наконец ворвались в узкую улочку, задрожала земля, загудел воздух, ветер рванул волосы, и как никто не навернулся на булыжной мостовой, я до сих пор не могу понять.
Из Старого Города я пошла досматривать гонку в фанзону. Там дала еще один шанс тирольской кухне, купив грёстль. Ну, знаете, я дома картошечку с мясом куда вкуснее пожарю!
Гонка шла своим чередом; местный диджей решил меня сегодня не шокировать. Зато удивил Соса, безнадежно выпавший на третьем прохождении подъема. Без сюрпризов вел себя GPS — шалил, рисуя 27 секунд разрыва между группами, которые уже слились в одну. Заметила, что молодежь уже научена плохому: столько недовольных подергиваний локтями не в каждой взрослой гонке увидишь. Марк Падун — просто дикий, я была уверена, что и в конце он опять всех доберет, хотелось ему медаль. Хирши молодец, атаковал вовремя и смело.
Некоторые андеры не спешили после схода покидать финишную зону, пробирались за ограждение и смотрели гонку вместе с фанатами. Когда я пришла в фанзону, там уже блуждали парни из Гонконга и Румынии, словенец Йерман отдал свой велосипед знакомому мальчишке, который долго на нем гонял. Последний круг смотрели ребята из Польши, Монголии, Швеции, ЮАР, Эритреи, Руанды…
Перед награждением за финишем царило оживление. Велосипедисты сбивались в кучки по странам и обсуждали гонку. Французы устроили довольно-таки хмурый брифинг, хрупкий Погачар оживленно объяснял свое выступление, обращая внимание на тот факт, что он light guy.
Заметила на финише высокого тоненького Власова; Черкасов деловито интересовался у соньёра, кто победил и из большой ли группы. Колоритный колумбийский журналист — шляпа, усы, длинный плащ цвета кофе с молоком, кожаная сумка на одно плечо — из-за ограждения подзывал к себе маленьких смуглых велосипедистов (кстати, почему колумбийцы из белой формы переоделись в бельгийцев?), брал у них короткие интервью и в благодарность вручал конфетку. О, почему я не колумбийский журналист!
Пока я пялилась на кормление колумбийской сборной, прошла уже половина медальной церемонии. Метнувшись к сцене, я еще успела увидеть расстроенного Ламбрехта, а мимо проехал в отвале за своей конфетой понурый Соса.
Продолжение следует…
Евгения Горбунова
Сентиментальный рассказ о чемпионате мира по шоссейному велоспорту 2018. Часть 1
