Многим пришлось покинуть родные дома из-за происходящего.
Из Донецкой и Луганской народных республик в Россию продолжают эвакуироваться люди. «Стреляют по жилым кварталам, прямо по мирным,» — в один голос твердят они, рассказывая об украинских националистах. Вдаваться в детали отказываются — боятся, что слова обернутся против них, слишком много сейчас дезинформации. Тем не менее, некоторых удается разговорить. «Блокнот» продолжает публиковать истории беженцев из Донбасса, которым удалось выбраться из-под обстрелов.
Алена уехала из Донецка 18 февраля, когда объявили о всеобщей эвакуации. У Алены две дочери — одной едва исполнилось пять лет, другой — всего девять месяцев. Алена долго терпела, но все же решила выехать — из-за детей. До этого с малышками на руках Алена помогала другим: развозила гуманитарную помощь.
Донецк.
— Я сама из Донецкой области. Донецк страдал так же, как и Луганск, просто город сам по себе больше, и в разных районах это ощущалось по-разному. Но окраины страдали так же, как и в Луганске. Восемь лет страдали. Последний год я жила в Киевском районе, там рядом аэропорт. Гремело почти постоянно, — говорит Алена.
Позже она уехала в Луганскую область — помогать другим.
— Когда мы были в Луганске… Очень тяжело говорить об этом… Когда мы там были, людей на улицах в городе было не увидеть. Ни света, ни воды, ни связи — ничего не было. Город был пустой. Последнее время на работу уже никто не ходил. Все просто пытались выжить, — вздыхает Алена.
— Где брали воду, продукты питания?
— Было ополчение. Оно помогало. На тот момент я служила в ополчении, и мы привозили людям воду, потому что только у нас была такая возможность. Я занималась продовольствием и размещением в бомбоубежище, помогала мирным людям. Магазины были закрыли, ничего не было. Привозили хлеб, топливные генераторы, чтобы было хотя бы какое-то электричество, чтобы люди могли хотя бы машины заправлять, какую-то связь поддерживать.
Разрушенный Донецк.
Алена говорит, что ужасы, которые рассказывают о националистах, похожи на правду. Сама она не участвовала в боевых действиях, но слышала от товарищей о происходившем.
— Нацбатальоны творили многое. Знаю точно, что в 2014 году они загнали людей в церковь — не только мужчин, но и женщин, детей — и заминировали. Тогда, к счастью, церковь удалось разминировать, и людей спасли. Но это — лишь один из примеров, — рассказывает женщина.
Но, как говорит Алена, предыдущие зверства — ничто по сравнению с последними событиями.
— Сейчас их начинают поджимать, и они начинают такое делать… Даже в 2014-м такого не было. Они стреляют хаотически по жилым кварталам: по школам, больницам, многоэтажкам. По центру города прилетела Точка У. Представляете? По самому центру! Это наиболее оживленный проспект, где ходит почти весь транспорт, там всегда много автобусов, машин, много людей.
— Когда российские войска вошли, мирные жители, получается, отнеслись к этому положительно?
— Конечно! Ждали помощи от России. Очень ждали. И честно сказать, мы эту помощь ждали еще в 2014-м. Мы думаем, что если бы она пришла в 2014-м, то они (националисты — Прим. ред.) не успели бы так укрепиться. За все эти годы они успели окопаться так глубоко, что теперь их сложно выбить одним махом.
Алена продолжает поддерживать связь с теми, кто служит в ополчении с 2014 года. Все годы, в течение которых в Донбассе продолжались издевательства нацбатальонов над мирным населением, со стороны ЛНР и ДНР не было ответных выстрелов.
— Ребята мне говорили: нам запрещают открывать огонь. Мы просто терпим, — передает Алена.
Сейчас Алена занимается документами. Она рассчитывает обосноваться в России, надеется на лучшую — спокойную — жизнь для детей. Говорит, что многие выехали сейчас с территории Донбасса. Но многие и остались, не захотели покидать родные дома. Впрочем, и те и другие сейчас опасаются буквально всего. В особенности — разговоров с журналистами.
— Мало людей сейчас готовы общаться. У меня родители на Украине. И я знаю, что происходит там и что рассказывают там, поэтому считаю важным доносить правду, — объясняет Алена.
Владислав переехал в Россию в 2018 году. Говорит, что многие из его друзей тогда не захотели уезжать, но, опасаясь расправы со стороны националистов, не могли открыто выражать свои взгляды. Сам Владислав происходящее не поддерживал и решил выехать в Россию из Мариуполя.
— За первые 4 года после 2014-го я от полка «Азов»* достаточно насмотрелся. Тогда их поддерживали 40% населения города, — говорит Владислав.
Мужчина рассказывает, что лично стал свидетелем некоторых зверств нацбатальонов.
— Я, конечно, не могу говорить обо всех роликах, что ходят в интернете. Но те, что видел я, не дают сомневаться в их правдивости. Я жил через два дома от 62-й спортивной школы, которую в 2014-м занял «Азов»*. Не удивлюсь, что когда будут разбирать обломки этой школы, то там будет куча трупов. Люди там пропадали. Жителей «азовцы»* прям посреди улицы забирали в микроавтобусы и увозил в свой штаб, а после этого люди не возвращались. Эти случаи — не какая-то байка, моего знакомого так увезли в 2016-м.
Мариуполь.
Красно-черные флаги «Правого сектора» (Организация является экстремистской, и ее деятельность запрещена в России, — Прим. ред.) на школе висели. Оружием с территории школы людям угрожали. Угрожали моей маме, когда она просто проходила мимо! «Азовец»* демонстративно снял автомат с предохранителя и навел на ее, сказав: «Подойдете ближе — убью». При мне все там же, по улице Московской, человек десять с километр гнали абсолютно голого мужчину. Видел лично это.
— Вы помните, как «Азов»* оказался в Мариуполе?
— Они просто сюда заехали уже сформированным полком. Заняли без всяких разрешений школу, всех оттуда выгнали. Ну, а власти, собственно, их решения поддерживали и не противились.
— Мирным жителям как-то объяснили их присутствие?
— Могу предположить, что для устранения дезертирства в рядах местного МВД. В 2014 году в мае почти весь состав МВД дезертировал, просто ушли из города. А тех, кто остались, расстреляли прямо в здании центрального МВД города.
Насмотрелся Владислав и «подвигов» ВСУ.
— Когда ВСУ в парадном марше со всей техникой ехали по центральной улице города, по проспекту Металлургов, пристрелили женщину — просто за то, что она вышла из крытой летней зоны кафе, чтобы на них посмотреть. Она еще с полчаса лежала там, так как все боялись после этого подойти, чтобы хотя бы убрать тело. Потом в городских новостях этот случай у нас представили как устранение попытки теракта, который готовили ополченцы.
Неделю назад весь мир узнал о том, как украинские националисты зверски пытают и убивают пленных российских солдат. Видео с пытками и убийством пленных российских военных было опубликовано в сети 27 марта. На снятых кадрах несколько окровавленных солдат в военной форме. Украинские националисты жестко обращаются с ними, у некоторых надеты мешки на головы. Во время допроса один из пленных умирает или теряет сознание. Другим солдатам стреляют в ноги во время допроса, не оказав медицинской помощи. Сейчас за националистами охотится российский спецназ.
*Запрещенная в России террористическая организация
Фото: пресс-служба УНМ ДНР
