«Мы спасли твои репродуктивные органы», заявили медики 21-летней Татьяне.
В «Блокнот» обратилась 21-летняя жительница Новороссийска Татьяна Миляева. Молодая женщина уверена: халатность врачей городского перинатального центра стала причиной смерти её сына.
Два года назад девушка стала мамой. Малыш радует родителей, которые строят семью уже больше четырёх лет.
— Мы не хотели, чтобы у детей была большая разница в возрасте, поэтому решили заводить второго, — рассказывает Татьяна в видео, снятом для «Блокнот Новороссийск».
Но вторая беременность далась девушке очень тяжело. Токсикоз мучил её настолько сильно, что порой она не могла подняться с кровати и поехать сдавать анализы. Однако, самые важные, сдаваемые непосредственно перед родами, показали, что малыш здоров, и его жизни и развитию ничего не угрожает.
Роды выпали на майские праздники. В пять утра 5 мая у Татьяны отошла пробка, она сразу же вызвала бригаду СМП, и через 40 минут её уже везли в перинатальный центр. На этом, впрочем, оперативные действия медиков, по словам девушки и её супруга, закончились.
— В приёмном покое я просидела минут 15. Потом ко мне спустилась врач. Она была очень сонная. Посмотрела меня, сказала, что я ещё не скоро рожу, и меня нужно положить в отделение патологии. У меня на тот момент уже начинались схватки. Взяли кровь, мочу, сделали КТГ… И всё. До семи вечера ко мне врач больше не подходил. Я просила, чтобы она меня посмотрела на расхождение, на что медсестра мне постоянно говорила, что врач либо на операции, либо на родах, и что она обязательно подойдёт, как освободится. Когда я последний раз подошла к медсестре, интервал между схватками у меня был 7 минут, — рассказывает Татьяна.
Через 10 минут после этого разговора у роженицы отошли воды, и она пошла с медсестрой в родовую палату.
— Долгое время меня пытались подключить к КТГ. Когда она (врач) нашла его (место, где прощупывается пульс ребёнка – прим. ред.), меня начало трясти. По моему мнению, в этот момент у меня началась отслойка плаценты, и из-за потери крови так и произошло. КТГ показывал 89-90 при норме в 140. Врач сказала: «Давай попробуем по-другому подключить». Из-за того, что меня трясло, мне хотелось свернуться в калачик, я не могла выпрямиться. Она говорит: «Я хочу услышать сердцебиение ребёнка». Я сказала, что тоже этого хочу, но не понимала, что мне делать, — начинает плакать Татьяна. — Через пару минут я начала рожать. Медсестра начала подготавливать кресло. Врач подошла посмотреть меня на раскрытие и начала кричать фамилию другого врача. Они обсуждали, что висит пуповина, и, возможно, она где-то передавливает, и сердцебиение слабое. Они смотрели друг на друга, и у них в глазах отчётливо читалось, что они не знают, что делать – отправлять меня экстренно на кесарево или дать мне родить самой. И когда я поняла это, я просто закричала, чтобы они резали меня. Чтобы ребёнок был здоров. И меня повезли в реанимацию. Там врач анестезиолог хотел сделать мне обезболивающее в спину, чтобы я была в сознании, но все врачи начали кричать на него, что на это нет времени, и надо спасать обоих. Он просто надел на меня маску, и… всё. Я проснулась уже в палате.
Первое, что услышала Татьяна после родов, — «Ты ещё молодая, ты ещё сможешь родить, у тебя ещё есть ребёнок, мы спасли твои репродуктивные органы, это незастрахованный случай». Но после наркоза девушка ещё не осознавала, что её ребёнок умер, не успев родиться.
— Каждый врач начал говорить о том, что это, возможно, из-за того, что я не сдала все анализы на ранних сроках. Но я не верю, что там было что-то. Я на 37-ой неделе сдавала анализы, и там не было ничего такого, что бы угрожало жизни ребёнка. Я уверена, что если бы меня просто наблюдали всё это время, когда у меня были схватки, то этого бы ничего не случилось, и всё было бы хорошо. Я уверена, что если бы не халатность врачей, мой ребёнок был бы жив.
Пока Татьяна отходила от тяжёлых родов, всеми бюрократическими вопросами занялся её супруг Виктор. Он пытался добиться того, чтобы ему позволили осмотреть тело ребёнка, но никакие просьбы и мольбы не помогли. Без ведома родителей тело перевезли в МОРГ на вскрытие, а после этого, как рассказывает Виктор, начали появляться справки с диагнозами Татьяны – вагинальная кишечная палочка, инфаркт плаценты, тромбофилия.
— Разные врачи и медсёстры дают разную информацию. Одни говорят, что его (ребёнка) пытались реанимировать 20 минут. Другие – что он уже родился мёртвым, и они ничего не успели сделать. После этого я уже пошёл в следственный комитет писать заявление. Но до сих пор нам даже не дали список врачей, которые в тот день дежурили. Мы очень боимся, что дело просто «замнут». Мы хотим, чтобы эти врачи больше никогда не работали в роддоме, чтобы дети больше не умирали из-за их халатности. Поэтому и хотим придать эту ситуацию огласке.
Напомним, в 2020 году в Ростовском областном перинатальном центре произошли сразу три истории, заинтересовавшие следственные органы. Одна женщина лишилась ребенка, вторая тяжело, как и ее нворожденный, а третья роженица лишилась матки.
