Как сорок первый год, но еще в худшем варианте. С тем же Брестом, с тем же мужеством, с той же отчаянностью, с той же неготовностью…».
Также 26 апреля День сметчика, День нотариата, Международный день интеллектуальной собственности, День памяти жертв радиационных аварий и катастроф, Международный день памяти о чернобыльской катастрофе, Всемирный день породненных городов, День родного языка в Республике Татарстан, Международный день варки картофеля и Фомаида Медуница, а также в этот день в 1828 году Российская империя объявила войну Османской империи, а в 1999 году компьютерный вирус «Чернобыль» поразил, по разным оценкам, до полумиллиона компьютеров по всему миру.
Подробнее поговорим о Валерии Легасове (1936-1988) — советском химике-неорганике, докторе химических наук, действительном члене Академии наук СССР, которого не стало в этот день, 35 лет назад. Легасов был членом правительственной комиссии по расследованию причин и по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, за что в 1996 году посмертно был удостоен звания Героя России.
Накануне второй годовщины аварии на ЧАЭС, 25 апреля 1988 года, Легасов представил на заседании Академии наук план создания совета по борьбе с застоем в советской науке и собственного института ядерной безопасности. Его предложение было отклонено. 27 апреля 1988 года Легасов был найден мертвым у себя в московской квартире на Пехотной улице, дом 26. По одной из версий, причиной ухода Легасова стало давление официальных властей СССР на ход расследования Чернобыльской катастрофы и атмосфера тотальной секретности.
Биография Валерия Легасова
Родился Валерий Легасов 1 сентября 1936 года в Туле, в семье служащих. С 1944 по 1949 год учился в школе № 5 в Курске. В 1949—1954 годах учился в школе № 56 в Москве, окончил ее с золотой медалью. В настоящее эта школа носит его имя, а у главного входа стоит его бронзовая статуя.
В 1961 году Легасов окончил МХТИ им. Д. И. Менделеева, в течение полутора лет по распределению работал на Сибирском химическом комбинате в городе Томск-7 инженером, начальником смены. С 1964 года учился в аспирантуре в отделении молекулярной физики Института атомной энергетики им. И. В. Курчатова, затем там же работал младшим и старшим научным сотрудником, начальником лаборатории, также занимал должность секретаря парткома института.
В 1967 году Валерий Легасов защитил кандидатскую диссертацию по синтезу соединений благородных газов и изучению их свойств. В 1972 году защитил докторскую диссертацию (доктор химических наук), был назначен заместителем директора по научной работе Института атомной энергии им. И. В. Курчатова. В 1976 году был избран член-корреспондентом АН СССР, а в 1981 году — действительным членом АН СССР по отделению физикохимии и технологии неорганических материалов. С 1983 года Легасов работал в должности первого заместителя директора Института атомной энергии имени И. В. Курчатова.
Крупнейшие катастрофы, исход которых — огромные человеческие жертвы, — Легасов считал трагическим симптомом современности. Также он считал, что необходимо сформулировать новые критерии безопасности и иметь современную методологию ее обеспечения[12]. Совершенствование техносферы должно, по его мнению, обеспечить комфортное безопасное процветание людей.
Участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС
Сразу после аварии на Чернобыльской АЭС Легасов был назначен членом правительственной комиссии по расследованию причин и по ликвидации последствий аварии. Он появился на месте катастрофы одним из первых и провел там в общей сложности 60 суток.
После того, как другие члены комиссии вернулись в Москву для минимизации облучения, Легасов возвратился на ЧАЭС для продолжения работы. Полученная значительная доза радиации, в 4 раза превышающая максимально допустимую норму, сильно пошатнула его здоровье.
Валерий Легасов принимал ряд важнейших решений по предотвращению дальнейших взрывов и информировал правительство СССР о ситуации в зоне аварии. Именно он предложил состав смеси (бор и песок), которой был засыпан горящий реактор и благодаря которой последствия аварии оказались меньшими, чем могли быть. Он информировал своих коллег-ученых и прессу о рисках и состоянии разрушенной станции, а также настаивал на немедленной полной эвакуации города Припять.
С 25 по 29 августа 1986 года на конференции экспертов МАГАТЭ в Вене Легасов, как глава советской делегации, представил 5-часовой 400-страничный доклад с анализом причин аварии и радиологических последствий катастрофы на ЧАЭС.
Это выступление стало поворотным пунктом в карьере ученого. По одной версии, в своем выступлении Легасов разгласил ряд секретных сведений, на что не был уполномочен. По версии А. С. Дятлова (заместителя главного инженера по эксплуатации Чернобыльской АЭС на момент катастрофы), Легасов вызвался огласить официальную версию событий аварии на Чернобыльской АЭС, что вызывало неприятие у других ученых.
В 1987 году при тайном голосовании академика Легасова не избрали в научно-технический совет (100 голосов — за, 129 — против). В 1986—1987 годах его дважды выдвигали на звание Героя Социалистического Труда, но оба раза он не был награжден.
Известна версия, по которой М. С. Горбачев вычеркнул Легасова и других сотрудников Курчатовского института из списка. Сам Горбачев впоследствии это отрицал. После доклада в МАГАТЭ и отказа в присвоении почетных званий за Легасовым упрочилась репутация «неблагонадежного» ученого. Его самочувствие ухудшилось, появилась бессонница.
После разбора причин аварии Легасов вернулся к изучению вопроса безопасности ядерных реакторов, в том числе указывал проектировщикам на недостатки реакторов типа РБМК, а также на неудовлетворительную профессиональную подготовку сотрудников АЭС, а во вторую годовщину аварии на ЧАЭС Легасов свел счеты с жизнью.
Записи Легасова
Одна из первых магнитофонных записей Валерия Легасова посвящена впечатлением от пребывания в зоне катастрофы. «Когда подъезжали к Припяти, поразило небо, километров за 80 от города. Над станцией стояло багровое, точнее малиновое зарево, что делало ее совсем не похожей на атомную станцию. Известно, что на атомной станции с ее сооружениями, из труб ничего видимым образом не вытекает. Все сооружения очень чистые и аккуратные. А тут будто металлургический завод или крупное химическое предприятие. Это тревожило и делало ситуацию необычной».
«На станции — такая неготовность, такая безалаберность, такой испуг. Как сорок первый год, но еще в худшем варианте. С тем же Брестом, с тем же мужеством, с той же отчаянностью, с той же неготовностью…», — рассказывал Легасов.
Рассуждая о причинах Чернобыльской аварии, академик недоумевает: «Многие регламенты, правила, требования были такими сложными, путаными, в отдельных частях — противоречащие друг другу. Все, казалось бы, должно храниться на одной-двух дискетах на персональном компьютере рядом с оператором, чтобы он мог бы в любую минуту что-то для себя уточнить. А все хранилось в старых, затрепанных книжках, за которыми надо было идти, надо было изучать, смотреть засаленные страницы, и это производило довольно убогое впечатление».
Директора АЭС Виктора Брюханова академик Легасов увидел в первый же день командировки: «Он все время был в шоке, никаких разумных действий и слов произнести не мог. Это был недееспособный человек. Растерян был и первый заместитель министра энергетики Шашарин, которому тогда станция подчинялась, и все время к нам обращался за помощью…».
Легасов также отмечал, что не было необходимого количества защитных респираторов, индивидуальных дозиметров и даже не очень надежных карандашей-счетчиков. Большая часть приборов не была заряжена, либо люди не были проинструктированы, как ими пользоваться. Позднее он признался близким, что на месте катастрофы не оказалось запасов чистой воды, лекарств, чистых резервных продуктов питания, а также препаратов йода для проведения необходимой профилактики.
По мнению Легасова, «совсем не видна была позитивная, а видна была негативная беспомощность работы Гражданской обороны и очень бросались в глаза дефекты нашей информационной службы. Несмотря на то, что у нас есть и Атомэнергоиздат, и медицинские издательства, и общество «Знание», оказалось, что нет готовой литературы, которая могла бы быстро быть распространена среди населения, объяснить, какие дозовые нагрузки для человека являются чрезвычайно опасными, как вести себя в условиях, когда человек находится в зоне повышенной радиационной опасности».
При этом академик выделил работу правоохранительных служб, «которые малым числом проводили большую работу по установлению порядка в зоне бедствия. И процесс эвакуации, и быстрое оцепление зоны, и быстрое наведение порядка, настолько это возможно, они сделали, по-моему, неплохо, хотя, конечно, были отдельные факты мародерства, проникновения в закрытую зону с целью хищения имущества, но число таких попыток было невелико, и они достаточно быстро пресекались».
