Бездействие Минприроды Алтайского по сбору денег с охотничьих хозяйств за пользование объектами животного мира, на которое обратила внимание прокуратура, связано с серьезными пробелами в федеральном законодательстве. Так в ведомстве прокомментировали ИА «Банкфакс» претензии надзорного ведомства, которое в суде пытается доказать, что чиновники действовали незаконно. В министерстве заявили, что якобы не могли вести дополнительные сборы с организаций, так как это выходило за рамки их полномочий. Однако прокуроры уверены в обратном.
Ранее «Банкфакс» писал, что прокуратура подала пять исков против краевого Минприроды с требованием признать незаконным их бездействие по взиманию годовых сборов за пользование объектами животного мира с 2014-2015 годов. Такие обязательства прописаны в охотхозяйственных соглашениях, которые заключаются при предоставлении земель в аренду. Речь шла о пяти организациях, которые на основании таких договоров пользуются природными ресурсами, в том числе ведут деятельность в угодьях. Деньги не собирали на протяжении около пяти лет с момента передачи территорий во временное пользование. Сумма неполученных средств в ходе разбирательств не уточнялась.
В ответе на запрос «Банкфакса» Минприроды денежный вопрос также не прояснило. Тем не менее, в ведомстве дали понять, почему не согласны с требованиями прокуратуры. Как следует из объяснения, по закону об охоте все организации и физлица, которые имеют разрешение на добычу животных, ежегодно выплачивают соответствующий сбор, исходя из ставки, прописанной в Налоговом кодексе. К примеру, убить одного бурого медведя стоит 6 тысяч рублей, обычного медведя — 3 тысячи рублей, благородного оленя или лося – 1,5 тысячи рублей, а косулю, кабана или кабаргу – всего 450 рублей. Оплата производится сразу после получения разрешения на добычу. Похожая норма по законодательству также содержалась и в охотхозяйственных соглашениях. С организаций должны были взимать годовой сбор за пользование объектами животного мира помимо арендной платы за саму землю.
Однако, как пояснили в министерстве, порядок сборов за животных в таких соглашениях почему-то не установили. Расчеты по этим начислениями должны быть прописаны в Налоговом кодексе, но такой нормы, как утверждает Минприроды, там нет. Ведомство также привело позицию федерального Минфина, который якобы указал, что плата за охоту по соглашениям с арендаторами «носит скорее информативный характер». Она не является поводом для дополнительных взысканий, так как охотобщества и так отдают ренту и платят за промысел, читает краевое министерство. Иными словами, Минприроды считает, что в этой части отраслевой закон противоречил сам себе, поскольку формулировка требовала взимать деньги дважды почти по одному и тому же поводу.
В ведомстве добавили, что в связи с этим не могли вести такие дополнительные сборы по охотсоглашениям, так как это могло выходить за рамки полномочий. Отмечается, что такая неразбериха якобы произошла не только в Алтайском крае, но и других субъектах РФ. Исходя из этого, в 2019 году упоминание о годовых взысканиях с организаций их отраслевого законодательства вычеркнули — этот пункт утратил силу, утверждается в ответе.
Впрочем, это не проясняет, почему сборы не вносились ранее — до 2019 года. Тем более, как подтверждает Минприроды, прокуратура считает, что эту норму необходимо исполнять, причем в отношении всех охотпользователей края. Так в ведомстве объяснили причину арбитражных исков.
Как бы то ни было, один момент в этих разбирательствах остается не проясненным. Среди пяти организаций, с которых чиновники не собирали деньги, было ООО «Алтай-Форест», принадлежащее депутату Алтайского Заксобрания Николаю Бушкову, которого обвиняют в незаконных рубках деревьев на 4,9 млн рублей. В четырех других случаях прокуратура помимо признания бездействия незаконным просит также обязать чиновников взыскать годовой сбор, но в иске, касающемся этой фирмы, такого требования нет. В Минприроды сообщили, что оно содержится в заявлении прокурора. Однако в документах картотеки арбитража по делу «Алтай-Фореста» его нет. По данным министерства, речь идет о взыскании всего лишь 48 тысяч рублей.
Между тем процессы по искам прокуратуры продолжаются. Таким образом, стало ясно, что чиновники пытаются доказать суду доказать, что произошло недопонимание федерального законодательства.
