Эган Берналь уже начал заниматься на велотренажёре, показав шесть дней назад тренировку на видео в аккаунте в Instagram. Впервые после инцидента на тренировке колумбийский гонщик команды Ineos Grenadiers в интервью Semana рассказал, как произошло падение, что он чувствовал в тот момент, а также о своём настрое вернуться как можно быстрее.
Эган Берналь: «Я часто думаю, что получил второй шанс, как заново родился. И я очень радуюсь каждой мелочи, которую вижу, наслаждаюсь даже больше, чем раньше.
Когда упал, всё время находился в сознании по дороге в госпиталь, но ни разу не появилась мысль, что всё так серьёзно. Конечно, боль была невыносимая, никогда в жизни такой не испытывал, терпел минут 40 или 30, пока ехали в больницу. Но я всё равно не считал, что травмы серьёзные. А вот когда проснулся после операции, и мне сказали, что я мог умереть…
Первое, что они сделали – будили меня, потом попросили подвигать ногами, сказали прочувствовать мельчайшие ощущения. Они не говорили мне о травмах. Что всё серьёзно, я понял только когда пришёл нейрохирург. Он объяснил, что было 95% вероятности, что я мог умереть или остаться парализованным. Сказал, что он провёл самую сложную операцию в своей карьере.
Мы выехали с командой на обычную тренировку. Некоторые поехали на шоссейных, некоторые на разделочных велосипедах. Мы проехали, потом некоторые остановились, а я хотел продолжить тренировку, сказал, что должен поработать ещё более интенсивно. И затем я сел в посадку для разделки, очень экстремальную посадку на велосипеде, когда нужно сложиться, чтобы аэродинамика была как можно лучше. В такой посадке голова должна быть низко наклонена, чтобы не поймать ветер.
Я отрабатывал интервал, ехал впереди товарищей по команде, смотрел вперёд, но впереди ничего не видел. Позади ехала машина сопровождения. Я помню, что ехал на скорости 58 км/ч, ветер был попутный, а дорога шла под уклон, когда тебя как будто несёт. Я смотрел, как растёт скорость – 59, 60, 61, 62. И в этот момент, когда увидел цифру 62, врезался в автобус, который остановился. А я его не видел. Представьте, какой была боль в тот момент.
Люди, которые меня окружили, стали успокаивать, но я в тот момент даже дышать не мог. Не мог выдохнуть, не мог вдохнуть. И тогда я взглянул наверх и увидел автобус.
В момент столкновения рядом был только механик, он был за рулём машины сопровождения. Он первый вызвал врача команды, который находился в отеле. Слава Богу, он приехал очень быстро, так как мы были довольно близко. Мой тренер был в Сипакира, где они с Даниэлем Мартинесом отрабатывали ещё один тест.
Думаю, я жив благодаря врачу команды. Мне было так больно, что меня не волновало больше ничего кроме боли в спине. Мне хотелось снять шлем, но врач не разрешил. Сказал, что я должен лежать неподвижно.
Они не давали мне двигаться. Правая нога была под велосипедом, они помогли мне отодвинуть её. Кость едва не пробила кожу, нога воспалилась и отекла. Там был явный перелом. Врач стабилизировал ногу, ему помогали ещё два человека. Не знаю, были они врачами или разбирались в медицине, но они ему очень помогли. Я тогда думал, что у меня только перелом бедра и рёбер, потому что мне было больно.
Было очень обидно, что мне не дали обезболивающего. Перед приездом скорой произошёл забавный эпизод. Я услышал сирену, похожую на скорую помощь. Врач и все, кто был рядом, сказали: «Эган, слушай, вот едет скорая». Но та скорая проехала мимо, она направлялась не к нам. Потом подъехала наша, и первое, что я попросил у синьоры, которая вышла из скорой: «Пожалуйста, дайте мне что-нибудь от боли».
Но она не ответила, только сказала: «Давайте его обездвижим и положим в скорую».
Уже в машине я попросил её дать обезболивающее, но она ответила, что это обычная скорая помощь и у них нет лекарств. Я сказал: «Этого не может быть!» И тогда начал срываться на враче команды, потому что оказался беспомощным, мне надо было на ком-то сорваться (Смеётся).
Были и слёзы. Знаете, когда? Когда они вправили бедренную кость. Я не хотел ,чтобы они это делали, но, конечно, врач схватил меня так, что я почувствовал себя таким хрупким. Я просил его: «Нет, умоляю, нет». Но он сделал движение, и представьте, какая была боль ещё и потому, что он крепко держал меня, а у меня болели шея, позвоночник.
Я благодарен каждому, всем хирургам, нейрохирургу, доктору Урисе (Uriza). Благодаря имя жив, могу ходить, двигаться, чувствовать, благодаря им у меня есть второй шанс.
Я долго ждал выписки. Пробыл в реанимации две недели. Есть люди, которые лежат там месяцами, а я – всего две недели. Но для меня это было очень долго. За два дня до выписки я смог встать. Из ниоткуда возникло желание встать, подумал, что смогу удержаться. Конечно, рядом были два человека на случай, если я упаду. Но я удержался. Это было приятно. Фотография со всеми врачами – особенный момент. Думаю, что распечатаю её и повешу дома.
К сожалению, мы не в футболе, не можем тренироваться на стадионе, приходится подвергаться такого рода опасностям. Обычно я могу проехать 270 км от Сипакира до Туньи, сделать круг, и может случиться множество всего. Нельзя расслабляться. Есть риски, которые можно избежать, но мы не можем прекратить тренировки на открытых дорогах, потому что в противном случае я бы не выиграл Тур де Франс.
Не знаю, смогу ли снова выйти на тот уровень, на котором можно выиграть Тур де Франс, потому что трудно даже когда ты полностью в порядке. Не знаю, но я хочу стать лучшей версией Эгана Берналя. Буду идти к этому уровню. Думаю, что уже в эти моменты, когда получил травму, я начал строить лучшую версию себя. И поверьте мне, это тяжёлая работа, но чем больше получается двигаться, тем больше собираюсь делать.
Каждый раз, когда иду на лечение, задаю всё больше вопросов. Конечно, соблюдаю предписания врачей, делаю только то, что можно. Хочу восстановиться как можно быстрее. Сейчас я в той фазе, когда стараюсь быть самостоятельным, стараюсь обходиться без помощи, вставая с кровати. Прежде всего, мне надо сконцентрироваться на этом, на основах. А когда смогу полностью двигаться без проблем, сосредоточусь на спортивных аспектах. Главное, вернуться к соревнованиям как можно быстрее.
Photo (c) Instagram @EganBernal
Я верю. Не знаю, почему, но верю, что смогу, что вернусь быстро. Врачи ворчат на меня, когда говорю им, что собираюсь быстро восстановиться. Не знаю, сколько времени это займёт – один год, 10 лет или шесть месяцев, или три месяца….
Даже в реанимации я начал двигать ногами, кода боль стихла, зная, что должен двигаться, так как в противном случае мне будет труднее восстанавливаться.
Я хочу вернуться. Люблю велоспорт больше всего, я велогонщик. Когда не на велосипеде, не знаю, что делать. Уверен, я что-то найду, но в данный момент чувствую себя велосипедистом, спортсменом. Для меня велосипед – мой образ жизни. Я чувствую себя как велогонщик».
