В январе вышла научная работа, предсказывавшая, что коронавирус станет глобальной пандемией и заразит сотни тысяч в одном Ухане уже к февралю. Критически разобрав это исследование, мы усомнились в такой возможности. И действительно, ни в Ухане, ни во всем Китае сотен тысяч заболевших нет. Однако там же мы мельком сделали прогноз «большое число жертв за пределами КНР маловероятно». Уже очевидно, что вне Китая жертв больше, чем на родине вспышки. Все это требует «списать у КНР» рецепты остановки эпидемии. Где именно мы ошиблись и почему Китаю удалось то, что не смогли остальные?
Тот январский текст Naked Science содержал и корректные предсказания. Например, что в силу малого базового числа воспроизводства вирус не будет распространяться молниеносно, как корь.
Были и утверждения, правота которых все еще неясна: например, что число жертв коронавируса будет ближе к количеству погибших от «атипичной пневмонии» (SARS) или более поздней MERS (тысячи жертв), а не к гриппу (сотни тысяч умерших в год). Если брать ситуацию в Китае — а мы предполагали, что эпидемия будет в основном там, — то все произошло именно так.
Но был среди наших прогнозов и явный просчет: идея, что эпидемия останется в основном «китайской» и не вырвется в другие страны.
Сегодня ясно: это не так. В Китае эпидемия почти остановлена, но вот в Европе и США приняла характер стихийного бедствия. В одной Италии умерших в разы больше, чем в КНР. Учитывая разницу в численности населения, итальянцы пострадали от коронавируса в десятки раз сильнее китайцев. И, судя по всему, у них до конца эпидемии пока далеко.
Хороший редактор всегда говорит своим авторам: никогда не делайте конкретных прогнозов. Не ошибается тот, кто ничего не делает, — вот вы и не делайте! Нам репутация нужна, а если вы будете давать прогнозы, какие-то из них точно не сбудутся — и конец репутации.
Это мудрый совет, но отдельные не слишком мудрые авторы — в том числе тот, кто пишет эти строки — ему не следуют. То напишут, что США не нападут на Иран, либо что Турция не будет воевать с Россией, либо вот про коронавирус. Само собой, рано или поздно случится ошибка.
Однако понять причины своих ошибок зачастую важнее, чем успехов (благо с теми и так все ясно). Чего мы не учли, что позволило Covid-19 превратиться в глобальную угрозу?
Опора на исторический опыт — без учета туристической бомбы
Генетически новый коронавирус близок к возбудителю атипичной пневмонии, эпидемии 2002-2003 годов. Как известно, жесткий карантин покончил с ней: новых случаев болезни не регистрировали уже 16 лет. Мы исходили из того, что сходные генетически (и относительно аналогичные по «заразности») вирусы постигнет та же судьба — полной гибели в карантине.
Увы, это был просчет. Первая его причина — мы не учли того, что Китай за 2002-2020 годы полностью изменился. Это больше не нищая страна, где готовы работать за чашку риса в день, как было в эпоху «атипички». Китайцы стремительно разбогатели, и в 2019 году за рубеж съездили 166 миллионов их туристов. В 2002-м их было (на диаграмме ниже) 16,6 миллиона, в десять раз меньше.
Причем пик поездок за рубеж там приходится на период китайского Нового года и прилегающие к нему недели. Скажем, во время китайского Нового года — 2019 за сутки за рубеж выехали 6,3 миллиона человек. Естественно, что и шансы на масштабный «вывоз» эпидемии из КНР в период, прилегающий к новому китайскому 2020 году (ближе к 25 января), были на порядок выше, чем в 2002 году, в эпоху эпидемии «атипичной пневмонии».
Почему это важно? Взгляните на карту китайского туризма повнимательнее. В Европе лидирующее направление, посещаемое ханьцами, — Италия, туда ездят свыше пяти миллионов китайских туристов в год (куда больше, чем в США). Кстати, Ухань, эпицентр эпидемии Covid-19, входит в десятку китайских городов, что лидируют по числу туристов, посещающих Европу.
Вдобавок 87% китайских путешественников, побывавших в ЕС в первом полугодии 2019 года, старше 50 лет. Наверняка и в 2020 году было нечто подобное. То есть туристами были именно те, среди кого коронавирусу проще всего распространяться. Напомним: 90% инфицируемых им старше 30 лет, половина старше 50.
В китайской прессе 24 января вышла заметка с характерным заголовком: «Италия — магнит для китайских туристов в 2020 году». В статье сообщалось:
«Предпочитаемые китайскими туристами направления — Ломбардия, со столицей в Милане, и Лацио (центр страны)».
И именно Ломбардия стала центром эпидемии в Италии. Напомним: 24 января 2020 года вспышка коронавируса была уже хорошо известным фактом. Несмотря на это, итальянские туроператоры, согласно заметке, искренне, как дети, радовались всплеску китайского туризма в своей стране и считали, что в этом году китайцы поставят новый рекорд по посещению Италии.
Более того, 21 января китайский министр культуры и туризма официально открыл в Риме китайско-итальянский год чего бы вы думали? Верно, культуры и туризма — выразив надежду, что этот год принесет Италии рекордное число посетителей из его страны.
Вспомним хронологию: о самой эпидемии нового коронавируса власти КНР уведомили ВОЗ аж 31 декабря. За 22 дня до торжественного мероприятия, где представители китайских и итальянских властей наперебой восторгались перспективами роста ханьского туризма в Италии. На 21 января в Китае уже выявили полтысячи зараженных.
Но итальянцев все это — несмотря на широкое освещение в прессе — даже не затормозило. Они запретили прибытие новых китайских туристов только 31 января, когда выявили среди них зараженных коронавирусом у себя в стране.
Итог: десятикратный рост числа китайских туристов вместе с некоторой легкомысленностью властей самой популярной среди них европейской страны сделали возможным то, что к чему эпидемия 2002-2003 годов нас не подготовила. Массовому переносу вспышки за пределы Азии — в места, где уже давно не было собственных крупных эпидемий сходных по опасности болезней. К тому же, как мы отмечали ранее, Италия еще и самая «старая» страна в Европе, с рекордно высоким медианным возрастом.
А поскольку туда ездят не только китайцы — немцы, скажем, в Италию заглядывают в десять раз чаще, чем граждане КНР, — то и распространения вторичных волн эпидемии в другие государства Европы избежать было не так просто.
Почему мы не учли фактор взрывного роста китайского туризма? Очевидно, сработала инерция мышления. Та же, что породила в соцсетях легенду о том, что коронавирус в Северную Италию якобы занесли китайские рабочие, которых туда завезли, чтобы они что-то шили.
Нетрудно догадаться, что китайских рабочих в Италии никогда не бывало ни пяти миллионов, ни даже 50 тысяч в год. Поэтому маловероятно, что виновны они, а не миллионные толпы туристов. Но привычку воспринимать китайцев как нищих просто так не забыть. Ведь мы родились и выросли во времена бедного Китая, и психологически трудно до конца отрешиться от этого хорошо окопавшегося в головах штампа.
Ожидание быстрой реакции от западных властей: второй неоправдавшийся расчет
Мы привыкли воспринимать Запад как место, где государства организованы относительно разумно. Можно скептически относиться к идущим там экономическим или культурным процессам, но нельзя игнорировать факт: в целом порядка там много, это замечает любой приезжий. В области экономики и общей продолжительности жизни страны ЕС и США заметно опережают и нас, и Китай. От этого возникает ожидание, что западная медицина не может показать себя хуже китайской в период эпидемии атипичной пневмонии 2002-2003 годов.
Эта мысль была нашим стопроцентным провалом, не оправдавшимся совершенно. Похоже, одно дело организовать что-то давно устоявшееся — например, рыночную экономику, но совсем другое — грамотная реакция на нечто новое, с чем раньше западный мир не сталкивался. Последние десятки лет пандемий принципиально новых болезней Запад не знал. Видимо, поэтому сегодня реакцию большинства его стран на коронавирус трудно описать иначе как неадекватную.
Надо сказать, аналогичную ошибку — предположение, что Запад не сможет отреагировать на угрозу хуже Китая — совершили многие (хотя нас это не оправдывает). Американское издание Foreign Policy в феврале успело выпустить о коронавирусе статью «Как китайская некомпетентность поставила весь мир под угрозу». Тогда многие западные СМИ нещадно критиковали реакцию Пекина на эпидемию, называли ее запоздалой.
Однако журналистам из США или ЕС такое мнение простительно: там вообще всегда исходят из того, что их модель общества лучшая из возможных, а китайская — менее эффективна уже потому, что явно отличается от западной, причем по множеству параметров. Для наблюдателя из России эта ошибка непростительна — и мы это признаем, принося извинения читателям.
Что конкретно сделал Китай и чего не сделал Запад: «спиши домашку у Хэнаня»
Как мы уже отмечали, западная пресса исходно считала, что Китай действует слишком медленно и неадекватно. Financial Times в рамках этой идеи написали статью: «Си Цзиньпин столкнулся с китайским Чернобылем». Под Чернобылем издание понимало катастрофу, демонстрирующую неэффективность авторитарных властей, подобную известным событиям в СССР 1986 года.
В чем-то Financial Times правы: по данным ВОЗ, общее число жертв Чернобыля составило четыре тысяч человек, то есть в КНР коронавирус убил почти столько же, сколько в Советском Союзе убила чернобыльская авария.
Но была в реакции зарубежных СМИ и крупная ошибка. Они оценили предельно быструю реакцию как запоздалую, а жесткие меры — как бессмысленные. Средства массовой информации, как ни странно, играют ключевую роль в формировании реакции собственной страны на ту или иную угрозу. Не поняв реальную адекватность китайских мер, западная пресса позволила своим политикам даже не задумываться над тем, что эти меры стоило бы изучить и повторить.
Напомним их суть. Самыми сообразительными изо всех китайских властей оказались не центральные, а руководство провинции Хэнань. Памятуя об эпидемии атипичной пневмонии, они, не дожидаясь одобрения сверху, стали ограничивать прибытие людей из провинции Хубэй уже в конце декабря 2019 года — на недели раньше остальных.
В начале января они запустили систематическую обработку общественных мест дезинфектантами, а затем начали перекапывать рвами дороги, ведущие в Хубэй. Разгорелся большой скандал: в Китае разрушение или блокада дорог без санкции центральных властей запрещены, и те принудили Хэнань частично открыть трассы.
Однако быстрое развитие эпидемии начиная с двадцатых чисел января показало, что власти этой провинции были правы, а центральные — нет. В ключевом китайском сервисе микроблогов Weibo мгновенно приобрел дикую популярность хештег #抄河南的作业 («Скопируй домашнюю работу у Хэнаня»). Все стали задаваться вопросом: почему бы Пекину не повторить набор мер по жесткому карантину и дезинфекции общественных мест, которую уже начали проводить в этой провинции?
Так оно и случилось. С 23 января начали массово перекрывать — а затем и перекапывать — часть дорог, ведущих к Уханю. Грузовики с нужными для населения товарами проходили по спецпропусками через контрольные пункты — и без лишних людей в них. Копирование хэнаньских мер началось.
Помимо внешнего карантина, в Ухане за неделю построили два импровизированных инфекционных госпиталя, где содержали заболевших Covid-19. В остальных провинциях начали развертывать команды госслужащих, отслеживающих всех, с кем контактировали больные коронавирусом, приехавшие из Хубэя, центра эпидемии. Всего таких команд развернули 1800 штук. Всех, кого они нашли, сажали на карантин и тестировали на наличие вируса.
Чтобы выяснить круг контактов, а также помешать нарушению карантина лицами, что в нем находятся, Пекин использовал два популярных в КНР мобильных приложения — AliPay и WeChat. Первое приложение во много монополизировало безналичные платежи, местное население привыкло оплачивать им едва ли не все, вплоть до покупок на рынке. При этом приложению доступно место, где была проведена оплата, а также информация об адресате, которому шли деньги.
Поэтому почти любая нежелательная активность «карантинных» китайцев мгновенно отслеживалась правительством. Узнав, что человек заболел, можно было глянуть в историю AliPay и WeChat и увидеть, рядом с какими другими пользователями этих приложений находился инфицированный.
Приложения использовались и для создания «мобильных светофоров». Носитель телефона имел зеленый, желтый или красный код, обозначающий его статус: здоров, под подозрением на коронавирус или достоверно инфицирован. Глядя на цветовой код, охрана железнодорожных станций и любых пропускных пунктов понимала, можно ли выпускать человека из одной зоны в другую.
В самом Ухане 23 января Бюро туризма и культуры временно закрыло все музеи, мемориалы, общественные библиотеки и культурные центры — а равным образом отменило турпоездки в Ухань и из него. 23-25 января эти меры были приняты в остальных частях страны. С 21-го числа Минобразования решило продлить новогодние каникулы для вузов и школ.
Ли Бинь (Li Bin), замглавы Национального комитета здравоохранения Китая, 22 января инициировал другую важнейшую меру по сдерживанию инфекции: остановку Чуньюнь-2020. Чуньюнем называют период новогодних путешествий. Это время крупнейшей в мире миграции людей: за 10 января — 18 февраля 2020 года ожидалось не менее 300 миллионов поездок туда-сюда по КНР.
В Чуньюнь люди ездят к своей семье, это старый и уважаемый обычай, который сложно остановить. Тем не менее, начиная с 25 января, когда Си Цзиньпин наконец запустил масштабные меры по остановке эпидемии, Чуньюнь был практически заморожен. Число поездок сократилось во много раз и было в основном ограничено далекими от Уханя областями.
Кроме того, Политбюро КПК 25-26 января приняло решение о массировании медицинского оборудования и персонала в провинции Хубэй и ее столице Ухане, всемерной помощи этому региону — от продовольствия до масок и иных средств ограничения разноса эпидемии уже заболевшими. Не правда ли, резкий контраст с ЕС, где Италия, по сути, так и не получила заметной помощи от соседей?
Для семей, оставленных на карантине у себя в домах, многие китайские города разрешали лишь один поход одного человека в магазин — и то не чаще раза в два дня. Все нарушения такого режима отслеживались и патрулями, и за счет слежения за телефонами граждан.
Скорость принятия и реализации решений была максимальной. Простой пример — маски. В норме в Китае их делали по 10 миллионов в день, во многом на экспорт (там половина производства масок в мире). Однако в период эпидемии сразу 2500 местных компаний, никогда ранее не делавших масок, были частично перепрофилированы на их производство. В итоге они смогли поднять производимый страной объем до 116 миллионов масок в день.
Импровизация в духе советской переориентации кроватных заводов на выпуск ППШ во Вторую мировую войну оказалась результативной. Крупнейший производитель масок в мире сегодня — автомобильная компания BYD. Она делает их пять миллионов в день — столько же, сколько остальной мир за пределами Китая до начала эпидемии. По ее же пути пошли производитель китайских военных самолетов Chengdu Aircraft Industry Group и континентальные заводы Foxconn (компания, среди прочего, собирающая iPhone).
Западные компании много говорят о своем желании начать выпуск такой продукции. Но вот их реальные успехи в этом отношении пока скромны.
Почему развитые страны не «списали домашку» у Китая
Остальной мир был в курсе мер Пекина по борьбе с эпидемией. «Сотни тысяч в Китае не заразились Covid-19 из-за этих агрессивных мер», — заявил Брюс Эйлвард (Bruce Aylward), глава делегации ВОЗ, наблюдавшей за борьбой со вспышкой в КНР. По его словам, китайский ответ «изменил курс быстроразвивающейся и смертельно опасной эпидемии».
Увы, в основном для Китая. Но почему? Что нереального в перекрытии дорог, изоляции населения по домам, блокады лишних пассажирских перевозок и переориентации предприятий на выпуск вещей, нужных для борьбы с эпидемией?
Сжато это объяснил в начале марта Энтони Фаучи (Anthony Fauci), глава Национального института аллергический и инфекционных болезней США (и один из консультантов Белого дома по вопросам борьбы с пандемией). Он отметил: «Эти [китайские] мероприятия были драконовскими, такими, которые мы никогда не сможем реализовать здесь [в США]».
Что кажется развитым странам самым жестким в китайском карантине? Во-первых, блокада полусотни миллионов жителей провинции Хубэй. Во-вторых, жесткий контроль над соблюдением карантина — включая вознаграждения тем, кто «стучит» на соседей, лишний раз покидающих дома. По этой же категории проходит слежка за гражданами в карантине с помощью мобильных приложений. В-третьих, запрет крупных общественных мероприятий.
Федеральные власти США сперва были крайне осторожны в реализации подробных мер. Часть губернаторов штатов пыталась подменить собой центральную власть, запрещая общественные мероприятия и тому подобные. Но другие просто отказываются делать это. В итоге борьба с Соvid-19 в Штатах превратилась в какую-то трагикомедию по «Повести временных лет»: велика эта земля и обильна, а порядка в ней нет, потому что некому «прийти и володеть ею».
Кажется, американские власти зря называют китайские меры драконовскими и невоспроизводимыми в условиях западного мира. Они, бесспорно, вполне по силам другим странам.
Начнем с отслеживания граждан. Откроем американскую прессу:
«Документы, которые смог добыть The Washington Post, указывают, что Агентство национальной безопасности США собирает миллиарды записей в день, чтобы отследить положение пользователей мобильных телефоном по всему миру… включая ряд телекоммуникационных компаний здесь, в США… Большинство из отслеживаемых по определению ни в чем не виноваты и даже не подозреваются… Власти утверждают, что большое количество треков пользователей телефонов из США собирается «непреднамеренно». Используя эти огромные наборы данных по отслеживанию местоположения, АНБ применяет продвинутые методы анализа, чтобы идентифицировать тех, кого оно называет «попутчиками» — неизвестных сообщников, которые могут встречаться или путешествовать с тем, за кем уже следят американские власти».
Итак, Штаты постоянно, всегда отслеживают телефоны огромных масс обычных, ни в чем не виновных людей по всему миру, включая множество граждан США. Люди, которым хватает ума нарушать карантин, редко бывают достаточно дальновидны, чтобы делать это без включенного телефона. То есть в американских условиях даже не нужно платить гражданам, чтобы они стучали на соседей, как в КНР: они сами постоянно стучат на себя. До тех пор, пока батарея их смартфона не сядет.
Поэтому все рассказы Фаучи и других о том, что Америка не может вести себя как тоталитарный Китай и отслеживать контакты заболевших, ничего не стоят. Штаты уже делают это постоянно, с миллиардами. Все, что им нужно, чтобы обратить огромные возможности АНБ на борьбу с коронавирусом — это желание. По-хорошему, Агентство могло бы без перенапряжения отслеживать контакты инфицированных почти в любой стране мира. И просто в виде благотворительности передавать эти данные местным властям.
Сомнительно и то, что Западу недоступны меры строгого карантина. Обратим внимание на Италию и Францию: он там объявлен фактически для всей страны, куда там Китаю, блокировавшему всего одну провинцию, где жили считаные проценты местного населения. Для путешествия в другое место итальянец должен заполнить специальный запрос для полиции — то есть резкое ограничение свободы передвижения доступно и развитой стране. Закрыто, по сути, все, кроме аптек и супермаркетов. Улицы местных городов прочесывают, и тех, кто нарушает карантин загоняют домой.
Вывод: Запад может копировать китайский подход к сдерживанию эпидемии. Однако делает он только тогда, когда уже слишком поздно. С пистолетным дулом у виска, в момент, когда коронавирус начинает убивать людей сотнями в день. Мы ни минуту не сомневаемся, что США эффективно и до конца скопируют китайские меры, но лишь когда смертность там поднимется до неприятно высокого уровня.
Кажется, развитым странам было бы лучше начать «списывать домашку» у КНР сейчас, пока не реализовался итальянский сценарий. Но на этом пути есть одно большое препятствие: они не хотят.
Готовность «списывать домашку» зависит не только от тяжести ситуации с собственно «домашней работой», но и от самомнения того, кто может ее списать или не списать. Западный мир считает, что не может списывать у других: он в принципе не склонен думать, будто ему есть чему поучиться у остальных. Как правило, это оправданная позиция — но только не в случае борьбы с крупной эпидемией, поскольку в этой области у современных западных стран опыт довольно скудный.
Александра Фелан (Alexandra Phelan), специалист по Китаю из Глобального центра наук о здоровье и безопасности, считает, что другие страны не должны копировать подход КНР. «Работает ли это или нет — не единственное мерило того, является ли та или иная мера охраны общественного здоровья хорошей или нет, — полагает она. — Есть много вещей, которые могут остановить эпидемию, но которые мы считаем ненавистными для справедливого и свободного общества».
Еще раз повторимся: мы считаем, что другим государствам придется скопировать китайские усилия по сдерживанию эпидемии, как это уже пришлось сделать Италии. Но яростное нежелание «списать домашку у Хэнань», определенно, не даст США или Великобритании скопировать ее полностью и вовремя. Да, ограничения на передвижения они ввели, но вот отслеживание контактов инфицированных по телефонам до сих пор для борьбы с эпидемией полноценно не используется. И это, к сожалению, может привести к гибели многих их граждан.
А что насчет нас самих, России?
Да, определенно, нельзя сказать, что мы все делаем правильно. Очевидно, что у нас меры по предупреждению развития эпидемии половинчатые. Если в Москве на нерабочую неделю закрыто почти все кроме аптек и продовольственных магазинов, то в регионах многое отдано на откуп местным властям. А те пока решают: кто в лес, кто по дрова. Где-то стоматологии будут принимать с острой болью, где-то и без нее. Где-то парки закрыты, где-то в них свободный доступ. Как будто не очевидно, что при недельных каникулах и теплой погоде туда неизбежно пойдет немало людей.
А индивидуальная защита? Выгляните на улицу. Кто ходит в резиновых (или хотя бы тканевых, но сменяемых и стираемых) перчатках и прочих масках? Правильно — лица от 25 до 50 лет, и то не все. Да, маска, в отличие от перчаток, не всегда хорошая идея, но ее наличие показывает, что гражданин хотя бы нервничает по поводу эпидемии.
Зато большинство пенсионеров даже не нервничает. Значительная их часть живет по принципу «мое поколение прошло через такие вещи, что нам теперь море по колено». Пожилые люди могут сколько угодно шутить на тему того, что вирус придумали в пенсионном фонде, чтобы сэкономить на выплатах, но они не торопятся от этого самого вируса себя защищать.
За пределами МКАД меры по изоляцию часто половинчаты: местное население как будто еще не поверило в серьезность ситуации. А региональные власти не спешат ему помочь. Такой «полукарантин» работает только до тех пор, пока эпидемия у нас не вступила в массовую стадию. Стоит заболевшим начать исчисляться тысячами — и массовое свободное перемещение лиц пожилого возраста даст быстрый всплеск заболеваний.
Чтобы карантинная неделя как-то работала, нужны жесткие меры со стороны государства. Одной сознательности недостаточно. Как минимум в Москве требуются ограничения на частоту выхода из квартир, как в Хубэе. Готово ли наше государство к ним или оно тоталитарное только в воображении правозащитников? Большой вопрос, и мы, если честно, не уверены в ответе.
Другое направление, где мы явно отстаем от Китая, но которое пока еще не проявило себя, — массирование и концентрация всех ресурсов общества на возможной вспышке заболевания. Москва слишком велика, чтобы большую эпидемию могли купировать силами имеющихся больниц. В КНР строили новые временные госпитали не просто так. Хорошо бы, если бы аналогичные стройки в России успели завершиться вовремя.
Наконец, обращает на себя внимание то, что российская промышленность, в отличие от той же китайской, массового производства масок, перчаток и тому подобного не только не имеет, но и не пытается его организовать. Глупо ждать, что наши производители автомобилей или боевых самолетов возьмут и перестроятся на выпуск миллионов масок в сутки, как тот же BYD.
Отечественные бизнесмены просто плохо умеют организовывать массовое производство новой продукции. И, по правде сказать, не слишком горят желанием учиться этому сложному делу. Их типичная линия мышления всегда была иной: заработаем на каком-нибудь бизнесе попроще, а сложное купим за рубежом. Проблема в том, что сейчас «за рубежом» значит Китай, а он как запретил вывоз масок за границу, так и не снял запрет.
Пока эпидемия в стране не достигла американского уровня, маски вроде бы не сильно нужны: здорового человека она не защищает. Но что будет, если в России реализуется итальянский сценарий? Что, если больных будет столько, что им понадобятся маски, чтобы они слабее заражали остальных?
Наконец, пока не особенно видна и подготовка к решениям, которые станут неизбежны при начале массовых заболеваний в России. Очевидно, что тогда придется изолировать от страны сначала Москву и Санкт-Петербург, а потом и прилегающие к ним области. Иначе трудно избежать поездок на автомобилях на дачу — или к пожилым родителям в Саратов. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
«Закрыть» именно эти регионы имеет смысл: в силу своей специфики они должны иметь максимальное число заболевших. Вместе с тем здесь лучше всего медицина. В одной Москве аппаратов ИВЛ те же пять тысяч, что во всей 60-миллионной Италии. Остальные регионы России обеспечены ими менее щедро, и выпускать крупную вспышку за пределы столиц было бы неразумно.
Но чтобы обеспечить их блокаду, к МКАД и КАД должны быть переброшены дополнительные силы полиции и армии, подготовлены контрольно-пропускные пункты и многое другое. Полностью незаметно произвести подготовку эффективных мер такого рода сложно. Увы, пока нет признаков того, что они вообще готовятся.
Мы искренне надеемся, что нынешним — пусть и половинчатым — российским карантинным мерам удастся сдержать распространение эпидемии до лета. Нормальным — жарким — летом вирусам такого рода сложнее распространяться, а значит, дотянуть до лета без массовой вспышки крайне важно.
Но если сдержать Сovid-19 в ближайшие 12 недель в России не удастся, все будет не очень радостно. Недостаточная жесткость массового контроля за перемещением людей и неумение быстро маневрировать производством и строительством — откровенно слабые места нашей страны на фоне КНР. И не очевидно, что мы способны быстро сделать их сильными.
